Однако можно назвать не год, а тысячелетия.
Птицы и пчелы, эти эксгибиционисты, танцевали по-своему задолго до того, как начал танцевать человек. Танцевали и некоторые млекопитающие, привлекая пару бессловесной поэзией движения. Люди в то время были новичками в танце, но танцы как средство самовыражения, скорее всего, развивались на заре культурной эволюции человечества; возможно, не позднее, чем во времена, когда развивались речь и язык. К тому времени, когда люди научились рисовать на стенах пещер, лепить глиняные фигурки и украшать свои тела татуировками, они уже умели танцевать.
Археологи не могут определить истоки возникновения танца в доисторические времена, потому что им не хватает прямых свидетельств его существования. Максимум, что они могут сделать – в поисках происхождения танца оттолкнуться от ритуальных танцеваний, практиковавшихся обществами охотников и собирателей, которые сохранились и по сей день.
Однако один израильский археолог берет на себя смелость утверждать, что он пролил свет на туманную картину существования танца в доисторические времена - если не в период его возникновения, то, по меньшей мере, на важном переходном этапе в развитии человеческой культуры.
Изучив более 400 образцов рисунков и гравировок на гончарных изделиях из 140 раскопок на Балканах и Среднем Востоке, профессор Джозеф Гарфинкель из Иерусалимского Еврейского университета обнаружил свидетельства того, что люди танцевали уже 9000-5000 лет назад. Эти свидетельства совпадают по времени и месту создания с теми временами и местами, когда и где охотники и сборщики диких плодов впервые основали деревни и превратились в скотоводов и земледельцев.
Конечно, чтобы обнаружить на этих изображениях признаки того, что в будущем превратится в балет Большого театра, хореографию Фреда Астера и Джины Роджерс, приходится подключить к делу фантазию. Некоторые изображения демонстрируют только тоненькие фигурки с треугольными головами или вообще с отсутствием голов, а также простейшие сцены, которые, очевидно, и являются в понимании израильского ученого танцами. На других же изображениях видны человеческие фигуры, запечатленные в движении, обычно с согнутыми ногами и руками. Некоторые сцены изображают людей, выстроившихся в ряд или взявшихся за руки в хороводе, что наводит на мысли о современных народных танцах или даже кордебалете Бродвея.
Превалирование сцен с изображением танцев в раннем искусстве древнего Среднего Востока, по мнению профессора Гарфинкеля, подчеркивает важность танца в дописьменных земледельческих обществах.
«В догосударственных обществах танцевание являлось средством социального общения» - утверждает профессор Гарфинкель. «Оно служило своего рода общественным ритуалом. Когда приходило время сева или сбора урожая, все собирались и танцевали, а на следующий день шли работать».
С появлением и развитием государств и изобретением письма приблизительно 5000 лет назад сцены с изображением танца практически исчезли с гончарных изделий. Скорее всего, люди продолжали танцевать, однако, по словам профессора Гарфинкеля, мотив танцевания утратил свою общественную значимость.
В своей недавней книге о танце в ранний период существования земледелия профессор Гарфинкель пишет: «Во времена до появления школ и письменности общественные ритуалы с вовлечением в танец являлись основными механизмами образования, передачи знания от одного поколения к другому. Длительность изображения танца как основного художественного мотива, наряду с присутствием этого мотива в различных регионах мира от западного Пакистана до бассейна Дуная свидетельствуют о том, что танец являлся одним из мощнейших символов на протяжении эволюции человеческих обществ».
Книга Гарфинкеля
Хотя профессор Дарфинкель занимался сбором и изучением свидетельств танца в течение восьми лет, его взгляд на танец в ранний период истории человечества необычен для многих историков искусства и археологов. Ранняя версия предположения о феномене танца в древние времена была изложена Дарфинкелем в 1998 году в статье "Кембриджского ахеологического журнала". Некоторые ученые считают, что предложенная Дарфинкелем связь между танцем и социальной коммуникацией в дописьменных обществах кажется резонной и многообещающей, несмотря на то, что она еще не доказана.
«Я считаю, Дарфинкель на правильном пути» - говорит профессор Кент В. Флэннери, археолог из Университета Мичигана, специализирующийся на проблемах ранних земледельческих обществ.
Профессор Эндрю М.Т. Мур, археолог и декан одного из гуманитарных факультетов Технологического Института Рочестера, считает гипотезу Дарфинкеля интересной и достойной дальнейшего исследования. Однако он предостерегает научное сообщество от ее поспешного принятия.
«Я скептически отношусь к любой попытке описать социальное поведение при помощи изображений на гончарных изделиях» - заявляет профессор Мур, занимающийся раскопками в Сирии. «Эти сцены крайне сложно интерпретировать. В отсутствие письменных свидетельств мы должны выносить суждения о том, что делали и о чем думали люди, с предельной осторожностью».
Оба ученых соглашаются, что танец появился задолго до первых гончарных изделий, и что, по всей вероятности, имел общественные функции, отличные от простой функции развлечения.
Профессор Флэннери пытается объяснить, почему ритуалы, в том числе танцевальные, могли иметь особенную важность в переходных или промежуточных обществах (термин Флэннери).
По версии профессора Флэннери, за многие тысячелетия до того, как обосноваться на постоянных местах жительства, люди вели кочевой образ жизни, передвигаясь немногочисленными группами, напоминающими большие семьи. Более 10000 лет назад некоторые из них поселились на Среднем Востоке в постоянных лагерях и занялись земледелием, создав деревенские сообщества численностью около 200 человек каждое, в которых были представлены по нескольку семей.
Флэннери предположил, что эти люди, вероятно, «придумали вымышленного общего предка в целях интеграции сообщества». Как отметил ученый, эта практика наблюдалась в деревнях индейцев пуэбло на юго-западе Америки. Жители этих деревень полагали, что все они произошли от одного божественного прародителя, например, Великого Койота или Великого Орла, и поэтому имеют друг перед другом кровные обязательства. Их ритуалы и танцы, зачастую весьма сложные, отражали их верования.
«Без идеи лидерства ритуальной системе проблематично объединить людей» - считает Флэннери.
Однако Гарфинкель не согласен с тем, что в ранних земледельческих обществах ритуальное танцевание выступало механизмом, посредством которого сообщество обязывало своих участников выполнять ту или иную работу. В условиях дикой природы охотники и собиратели могли почти сразу же обеспечить себя пищей. Сельское хозяйство же, напротив, создало «экономику отсроченного вознаграждения».
«До сбора урожая было необходимо выполнить множество дел: очистка земли, посев, охрана полей» - отмечает профессор Гарфинкель. «Таким образом, первые работники земледелия столкнулись с революцией сознания, которая утверждала существование связи между вложением средств и времени в работу и ее конечным результатом».
Эта новая экономика должна была быть осознана и принята. Фестивали и церемонии, включающие в себя танцевание, предназначались для того, чтобы пробудить сверхъестественные силы, присутствие которых гарантировало богатый урожай при условии, что трудиться будут все. Это объясняет тот факт, что почти на всех исследуемых им изображениях, как утверждает Гарфинкель, присутствуют группы танцующих людей.
Профессор Флэннери считает, что Гарфинкель не ошибается, связывая исчезновение изображений танца на глиняных изделиях с развитием цивилизаций, управляемых королями, которое началось примерно с третьего тысячелетия до нашей эры с шумеров Месопотамии, где сегодня располагается южная часть Ирака, и немногое время спустя продолжилось в Египте.
«Реальная власть, люди, которые делали приказы, подлежащие исполнению, выместила ритуальное танцевание и взяла на себя функцию интеграции сообщества» - утверждает Флэннери.
Со временем искусство стало отображать новую официальную реальность, изображать короля и его воинов и трудящихся вместо танцоров. Флэннери предлагает аналогию в современности. В Советском Союзе Первое мая праздновалось с размахом, с официальным парадом военных на Красной Площади, и сцены этого праздника часто встречаются в кинофильмах той эпохи, в то время как в безвестных селах практиковались крестьянские танцы, которые не были запечатлены в проправительственном искусстве.
Профессор Гарфинкель обнаружил первые образцы мотива танца в искусстве на Среднем Востоке на двух раскопках поселений, возраст которых составляет не менее 9000 лет.
На стенах каменного резервуара, найденного в Невали Кори на юго-востоке Турции, высечены три человеческие фигуры, стоящие в ряд с широко расставленными ногами и с руками, согнутыми в локтях и поднятыми вверх. Центральная фигура, по всей видимости, изображает женщину, поскольку она мельче, чем две фигуры по краям. Доктор Гарфинкель утверждает, что танцевание представителей обоих полов сразу встречается на древних изображениях лишь в единичных случаях и в основном в археологических источниках раннего Египта.
В Иордании на небольшой раскопке в Дхувейла найдены высеченные на скале фигуры четырех людей, держащихся за руки. У этих людей удлиненные шеи и головы, которые кажутся нечеловеческими. Гарфинкель считает, что высеченные на скале люди носят маски, свидетельства существования которых обнаруживаются на других раскопках.
На источниках, датирующихся более поздним временем, мотив танца чаще присутствует на керамических изделиях – как правило, на посуде. Гарфинкель подчеркивает, что танец изображается как важное общественное занятие. Акцент всегда делается на ряду или хороводе одинаковых фигур, движущихся в одном направлении, что свидетельствует об установке «группа важнее индивида».
«Таким образом, танец является занятием, посредством которого общество прививает свои членам коллективную дисциплину» - делает вывод Гарфинкель.
Вероятно, что танец чаще исполнялся на открытом воздухе; на некоторых изображениях, где присутствуют архитектура, танец танцуется вне каких бы то ни было построек. И поскольку большинство танцующих фигур представляют собой силуэты, контуры, возможно, что танец исполнялся ночью. Профессор Гарфинкель выражает удивление тем, что на изображениях отсутствуют музыкальные инструменты.
В своей книге ученый признает, что не на каждый вопрос о раннем танцевании можно получить ответ. «Можно сделать только грубый набросок» - пишет он.
Также он указывает на то, что танцевальные изображения на гончарных изделиях делались самими гончарами для сообщества, в котором они жили. Таким образом, эти изображения должны были иметь конкретное текущее значение. Поскольку они дают информацию о том, что имело место быть внутри сообщества, Гарфинкель считает, что «резонно считать эти изображения танца доказательствами его существования в ранние времена».
Археолог Мур отмечает, что, возможно, пришло время вынести новую интерпретацию на всеобщий суд ученых. Хотя Мур находит предположение «интригующим», он считает, что ученые будут обсуждать всевозможные «за» и «против» в течение нескольких лет, пока кто-либо из них не выступит с дальнейшими доказательствами истинности или лживости гипотезы профессора Гарфинкеля.
Такова обычная практика в исследованиях древности, в стремлении воссоздать глубокое прошлое из нескольких камней и черепков, на некоторых из которых могут быть высечены люди, танцующие в темноте на протяжении своей жизни в земледельческом обществе, полной тяжелого труда.
Источник: www.nytimes.com , автор: John Noble Wilford
Перевод: iDance
Фото: archaeology.huji.ac.il, usajewish.com, media.bestprices.com
Источник: iDance
